Николай Селезнев: «Хорош арабский язык: всё на нем есть!»
В 2021 году ИКВИА ВШЭ проводит набор на бакалаврские программы «Арабистика: язык, словесность, культура» и «Христианский Восток». Islamochristiana и Islamobuddhica — области научных интересов ведущего научного сотрудника ИКВИА ВШЭ Николая Селезнева. Мы поговорили с ним об обеих названных программах.
— Ваш недавний доклад был о буддизме в арабо‑мусульманских источниках. Расскажите об этой области исследований.
Сведения о Будде и буддизме, на которых был сосредоточен мой доклад, мы находим в знаменитом «Сборнике летописей» Рашид ад‑Дина (XIII–XIV в.). Кратко они изложены в «Истории Китая» перед идущими следом жизнеописаниями Лао‑цзы и Конфуция, а в значительно более полном виде — в его же «Истории Индии». Информантом Рашид ад‑Дина при написании «Истории Индии» был буддийский монах Камалашри из Кашмира.
Главы, посвященные буддизму, содержатся и в произведениях более ранних известных авторов — у Ибн ан‑Надима, у ал‑Макдиси — это авторы X века — у аш‑Шахрастани — автора XI–XII вв. Но наиболее обстоятельные данные — у Рашид ад‑Дина, служившего придворным врачом и министром финансов в государстве Хулагуидов, то есть при монгольском владычестве в Иране.
Само наличие сведений о буддизме в произведениях арабо‑мусульманских авторов объясняется очень просто: во‑первых, мусульмане знакомились с буддийскими странами и культурами и, во‑вторых, мусульманские интеллектуалы с большим интересом изучали другие религии и культуры. Исламской мысли характерен универсализм, она побуждает всё существующее в мире охватить мысленным взором, во всем отыскать явные и тайные смыслы, увидеть иерархию человеческих открытий и данных свыше откровений. Монгольские завоевания придавали этому изучению разнообразных религий и культур дополнительный импульс, и неслучайно, что собрание историй Рашид ад‑Дина, которое называют первой всемирной историей, появилось в это время и в этом месте — в эпоху возродившегося ислама и в Иране при монголах. «Сборник летописей» Рашид ад‑Дина содержит помимо истории монголов и тюрков также историю библейских патриархов и пророков, доисламских правителей Персии и персидских династий, ислама и халифата, а также Китая, Индии, евреев и франков.
Между прочим, незадолго до моего выступления с докладом я опубликовал издание и русский перевод с арабского одной из буддийских сутр, текст которой сохранился в «Истории Индии» Рашид ад‑Дина. Она называется Дэватасутра, в ней Будда отвечает на вопросы‑загадки, которые ему задает пришедший к нему небожитель. Эта сутра была весьма распространена в буддийском мире, известны ее версии на санскрите, китайском, тибетском и других языках Востока. На русский же язык, получается, эта сутра впервые переведена с арабского. Хорош арабский язык: всё на нем есть!
— Как Вы вышли на тему буддизма в арабо‑мусульманских источниках? Ведь до этого Вы много лет были сосредоточены на изучении сирийского и арабского христианства.
Невозможно пройти мимо буддизма, если вы занимаетесь историей распространения Церкви Востока в Азии, если прослеживаете религиозно‑исторические судьбы уйгуров, если изучаете транспортные узлы Великого шелкового пути. Возьмите, к примеру, Сокотру, изучение которой — один из важнейших проектов ведущих арабистов нашего Института, — одну из точек на морских маршрутах из Индии через или мимо южной Аравии далее на запад: в одной из пещер Сокотры найдено изображение колеса Дхармы. Взгляните в историю науки — на академический путь великого исследователя Востока академика Василия Владимировича Бартольда. Он начинал с изучения христианского Востока, с особенным вниманием к истории Церкви Востока. В своей студенческой работе «Христианство в Средней Азии» он перечислял языки относящихся к теме источников: сирийский, арабский, греческий, латинский, армянский, персидский, тюркский, монгольский, китайский… Естественно, что его интересы затем расширялись, и он плодотворно работал в области арабистики, тюркологии, исламоведения. «Сборник летописей» Рашид ад‑Дина не был обойден им вниманием.
Николай Селезнев: Семь заседаний или просто письмо?
о «собеседованиях» Илии Нисивинского и Абу-л-Касима ал-Магриби
Если говорить более конкретно, то буддологический сюжет появился в моей докторской диссертации, посвященной, так сказать, исламо‑христианскому контакту — собеседованиям Илии, митрополита Нисивина, и везира Абу‑л‑Касима ал‑Магриби. Эти два выдающихся интеллектуала арабского средневековья — исламского в лице везира и христианского в лице митрополита — общались, доискиваясь до истины, вполне в духе средневековых культур и в жанре средневековых литератур. Общение шло на арабском языке. Илия Нисивинский, как и его современник, хранитель кельи патриарха Церкви Востока Абу‑л‑Фарадж ибн ат‑Таййиб, видели свою миссию в том, чтобы передать на арабском языке то интеллектуальное наследие, которое было накоплено за прошедшие века в традиции сироязычных христиан Церкви Востока. Выполнение этой миссии требовало превосходного знания арабского языка и культуры, понимания его логики и символики, способности к «инкультурации», как говорят современные исследователи. Так что в этом диалоге исламо‑христианский дискурс достигал такого утончения выражений, что требовалось специальное усилие для того, чтобы удерживать нити рассуждений той и другой стороны. В этом мне и помог привлеченный для сопоставления арабо‑буддийский дискурс на примере уже упомянутой мною Дэватасутры.
— Упоминая академика Бартольда, Вы привели данный им перечень языков культур христианского Востока. Охвачено ли, на Ваш взгляд, это многообразие в программе ИКВИА по христианскому Востоку?
Обратите внимание, что наша задача еще сложнее, чем та, которую обрисовал В.В. Бартольд. Он предполагал предметом свого изучения христианство в Средней Азии, а программа «Христианский Восток» обязана учесть еще как минимум христианскую Африку — коптское и эфиопское христианство, — и христианский Кавказ, т.е. опять же как минимум Армению и Грузию, невозможно оставить без внимания. Поэтому программа по христианскому Востоку выстроена с пониманием иерархии приоритетов. В основу положены сирийский и арабский языки. Они будут преподаны в высшей степени основательно. Изучение сирийского будет сопровождаться изучением разнообразных проблем арамеистики, включая современную. Разумеется, будет греческий. Другие традиции христианского Востока будут преподаваться в виде курсов по истории и культуре, хотя, скажем, опция изучения эфиопского языка (гееза) открыта; у нас работает целая бакалаврская программа по эфиопистике. Важно отметить, что владение арабским языком открывает двери в изучение наследия коптов — их литература на арабском языке несопоставимо больше по числу письменных памятников, чем литература на коптском. Можно ли изучить всё? Можно, но профессионально — не за пять лет. А за пять лет важно изучить то, что сделает профессионалом во владении универсальным инструментарием. Станьте сирологом, и вы сможете работать над рукописями даже в Индии, станьте арабистом, и перед вами откроется знание, на освоение которого не хватит жизни, вы выйдете к океану.
Институт классического Востока и античности: Ведущий научный сотрудник