Вера Белозерова: «Такова уникальная интрига всей китаистики»
В 2021 году ИКВИА ВШЭ проводит набор на бакалаврскую программу «Язык, словесность и культура Китая». Помимо многого другого, студентам программы предстоит изучать китайскую эстетику, традиционное и современное китайское искусство. Об этом аспекте программы мы поговорили с искусствоведом профессором ИКВИА ВШЭ Верой Белозеровой.
— Вы издали первый том «Традиционного искусства Китая: неолит – IX век». Расскажите, пожалуйста, как продвигается работа над этим проектом.
Второй том должен охватить период с Х по XIX века. Работа над томом идет, но медленнее, чем хотелось бы. И на то есть несколько причин. Первая причина связана с обширностью материала, который необходимо отобрать, проанализировать и правильно систематизировать. Вторая причина обусловлена неравномерностью изучения различных сфер китайского традиционного искусства в современном искусствознании. Казалось бы, книг по китайскому искусству на европейских языках много, но в большинстве случаев одна и та же информация переходит из одного издания в другое, а «белые пятна» китаистики так и остаются не освоенными. В тех случаях, когда подобные пробелы кардинальным образом влияют на понимание общей эволюции китайского искусства, мне приходится брать на себя нагрузку первопроходца. Третья причина проистекает из учебно‑методической задачи моего двухтомника, что делает работу существенно более трудоемкой, чем написание обычной научной монографии. Информацию о каждом произведении и его авторе приходится проверять и перепроверять на основании новейших диссертационных исследований и современной научной периодики.
— Ваши исследования показывают, что собранные Вами сведения о китайском искусстве — отнюдь не лишь сумма фактов. Каковы важнейшие положения теории китайского искусства?
Для того, чтобы представить теоретические проблемы традиционного китайского искусства, необходимо постараться понять то, как ставили и решали эти проблемы авторы многочисленных китайских трактатов по каллиграфии и живописи IV–XIX веков. Но дело в том, что в китайской эстетике европейский исследователь (каким бы способным он ни был) может понять ровно столько, сколько уже понято в современной ему западной эстетике. Такова уникальная интрига всей китаистики. Западная визуальная культура и китайские визуальные практики формировались и развивались на диаметрально противоположных онтологических параметрах. Выйти за пределы «материнской» визуальной культуры ни западный, ни китайский исследователь не в состоянии. По мере того, как европейский модернизм менял западное видение художественной формы, менялось и наше понимание китайской эстетики. Не ждите от меня, что я сейчас перечислю Вам через запятые основные положения китайской эстетики. Каждую четверть века понимание, а, следовательно, и переводы постулатов традиционной китайской эстетики пересматривались и продолжают пересматриваться, т.к. западная культурная парадигма динамично эволюционирует. Поэтому переводить китайские трактаты по искусству — весьма азартное занятие, ибо оно подводит к осознанию особенностей собственного индоевропейского менталитета.
Расцвет китайского искусства в эпоху Мин и Цин
Лекции в Кремлевском Лектории
— Можно ли говорить о традиционном искусстве Дальнего Востока как о некоем единстве, в теоретическом и в практическом смысле?
И да, и нет. Да, если мы рассматриваем искусство стран Дальнего Востока, противопоставляя его всему остальному миру. Тогда объединяющим дальневосточный регион фактором станут китайские заимствования, охватывающие все виды изобразительных искусств, архитектуру и декоративно‑прикладное искусство. Эти заимствования касаются инструментария, технологий, жанров, типологии форм, терминологии и пр. Ответ «нет» будет неизбежен, если исследовать искусство дальневосточных стран по отдельности. Тогда окажется, что в силу неустранимого действия национальных пластических парадигм в каждой из этих стран китайские формы зачастую наполнялись диаметрально противоположным по отношению к их исходному значению художественным содержанием. Закономерно, что китаец всегда и с первого взгляда легко определяет как некитайские любые творения корейских, вьетнамских и японских мастеров.
— Вы – автор фундаментального труда о китайской каллиграфии, который вышел в нашей институтской серии Orientalia et Classica. Каково место этого своеобразного искусства в классической культуре Китая?
Каллиграфия изначально и по сей день занимает лидирующие позиции в китайском изобразительном искусстве. Социальный статус каллиграфа в Китае всегда был выше, чем у живописца. Под влиянием каллиграфии в китайском этносе за четыре тысячелетия сформировалось особое «каллиграфическое видение» форм, проявляющееся во всех визуальных искусствах современного Китая: в фотоискусстве, кинематографии, дизайне и пр.
— Что будет, и должно быть, главным в Вашем лекционном курсе о китайском искусстве на программе «Язык, словесность, культура Китая»?
Слушателям курса предстоит познакомиться с выдающимися произведениями китайской каллиграфии, живописи, скульптуры, архитектуры и декоративно‑прикладного искусства. Если в конце курса к студентам придет понимание, чтó есть «собственно китайского» в китайском искусстве помимо этнографической экзотики, то моя задача как преподавателя будет выполнена.
Язык, словесность и культура Китая
Институт классического Востока и античности: Профессор