Дмитрий Черкашин: «По словам барона Розена, арабисты — счастливейшие из смертных»
В 2021 году ИКВИА ВШЭ проводит набор на бакалаврскую программу «Арабистика: язык, словесность, культура». Среди предметов изучения в ней — развитие арабской культуры и литературы, философии и искусства, этнография и культурной антропологии. Об арабском письменном наследии и иранистической составляющей программы мы поговорили с руководителем программы, старшим преподавателем ИКВИА ВШЭ Дмитрием Черкашиным.
— Какие возможности открываются для желающих изучать арабскую литературу?
Говоря о литературе на арабском языке, важно понимать, что она чрезвычайно разнообразна. Помимо очевидного многообразия жанров, я подразумеваю и другие аспекты: например, мы можем говорить об арабской литературе Магриба или, к примеру, Ирака или Йемена, сравнивать произведения доисламского периода с теми, которые были созданы в период владычества Омейядов и затем Аббасидов, литературой времен крестовых походов или современной арабской литературой, и так далее. Есть еще одно важное деление внутри арабской литературы: народная арабская литература, существующая в основном устно на так называемых диалектах арабского языка (ярким исключением из этого правила являются «Сказки Тысячи и Одной Ночи»), и авторская литература на особой форме арабского языка. Первые произведения народной литературы получают письменную фиксацию примерно тогда же, когда появляется и авторская литература — около VIII в. В арабской интеллектуальной среде отношение к народной литературе на родном языке долгое время было пренебрежительным. Лишь начиная со второй половины XX в. это отношение начинает меняться под влиянием европейской, американской и российской академической науки. Тем не менее, эта область арабской литературы по‑прежнему остается на периферии внимания современных ученых, поэтому любой заинтересованный в этой области исследователь фактически становится первооткрывателем, которого ждут многочисленные открытия.
Авторская арабская литература изучена гораздо лучше, но и здесь имеются большие пробелы. Нормы классического арабского языка, как считается, были выработаны в VIII–IX вв. на основе двух языковых форм, представленных доисламской поэзией и Кораном соответственно. Именно на таком арабском языке был создан колоссальный по своему объему корпус средневековой арабской литературы, влияние которого простирается далеко за пределы Ближнего Востока.
Не следует упускать из виду и того обстоятельства, что огромное число арабских письменных памятников остаются даже не изданными, они до сих пор в старинных рукописях. Классик отечественной арабистики барон В.Р. Розен (1849–1908) как‑то сказал, что «если издание самых важных памятников старины составляет счастье филолога, то современные арабисты имеют полное право считать себя счастливейшими из смертных». Арабское письменное наследие настолько обширно и многообразно, что эти слова, сказанные в конце XIX века, поныне не утратили своей актуальности. Многие произведения ждут своего исследователя, который выпустит их в свет в виде издания.
Дмитрий Черкашин об изучении арабского языка
в информационном бюллетене ВШЭ «Окна академического роста»
— Ваша программа усилена иранистическим блоком, что, конечно, большая удача для будущих арабистов. Расскажите, пожалуйста, об этом.
Действительно, это удача и плод немалых трудов, — что в нашей программе удалось отвести иранистике значительное место. Историко‑культурное наследие Ирана несомненно является важнейшим элементом социокультурного пространства Ближнего Востока. Студенты программы получат возможность освоить современный персидский язык и познакомиться с современной иранской культурой на таком уровне, который позволит им применять эти знания в последующей профессиональной деятельности в сфере дипломатической службы, перевода, консультационных услуг и подобных. В то же время достаточное внимание будет уделено классическому персидскому языку и средневековой иранской культуре и истории, что предоставит будущим выпускникам программы конкурентные преимущества в академической сфере: будь то арабистика, иранистика или исламоведение.
— Чем Вы сами сейчас занимаетесь? Какие проекты, планы?
Среди моих текущих интересов большое место занимает тема ранней истории ислама и мусульманских завоеваний и, как следствие, интеллектуальных и культурных влияний — то, что сегодня принято называть иудео‑ и христианско‑мусульманскими культурными трансферами. Эта тема находится в фокусе научного проекта, в котором задействован я и моя супруга, арамеистка Анна Сергеевна Черкашина и руководит которым Юлия Владимировна Фурман, арамеистка широкого профиля. Основным объектом исследования в нашем проекте является восточносирийская хроника VII в., написанная монахом Йоханнаном Бар Пенкайе, исследованию которого Юлия Владимировна посвятила свою кандидатскую диссертацию. Этот памятник содержит ценнейшие свидетельства современника о раннем этапе мусульманских завоеваний и раннем исламе.
Тема моей диссертации связана со средневековым народным исламом, который я исследую на материале одной из сказок из цикла «Тысячи и Одной Ночи» — «Повести о Медном Городе». Надеюсь, что моя работа над этим текстом позволит лучше понять те аспекты ислама, которые обыкновенно обходятся вниманием в трудах мусульманских учёных и были в недостаточной мере изучены другими исследователями.
Институт классического Востока и античности: Старший преподаватель, руководитель программы