Конференция в честь 200‑летия Института востоковедения РАН

В конференции приняли участие сотрудники ИКВИА ВШЭ, выступившие с докладами по японистике (Мария Торопыгина), иранистике (Наталья Чалисова) и кореанистике (Наталия Чеснокова).

Среди мероприятий, приуроченных к 200-летию Института востоковедения РАН, в рамках общей тематической секции «Классическое востоковедение: источниковедение, архивистика, археология», 31 октября – 2 ноября 2018 г. проходили заседания VIII ежегодной международной конференции «Письменные памятники Востока: проблемы перевода и интерпретации».

М.В. Торопыгина представила доклад «Средневековый японский гомункул в рассказе “О том, как Сайгё сделал человека в горах Коя”»

Рассказ входит в сборник сэцува «Сэндзюсё», создание которого долгое время приписывалось знаменитому поэту буддийскому монаху Сайгё (1118–1190). Гипотеза об авторстве Сайгё сейчас отвергнута, составитель остается неизвестным, временем создания произведения считается вторая половина эпохи Камакура, т.е. вторая половина XIII – первая половина XIV вв.

Сайгё превратился в легендарного героя почти сразу после смерти. Уже в середине XIII в. появилось произведение под названием Сайгё моногатари эмаки, объединившее основные легенды о нем.

Умение создать человека из частей/костей мертвых людей ― «магия, которой владеют они (демоны)». Собранная демоном «из лучших частей умерших людей» красавица появляется, например, в рассказе «Записки о Хасэо» периода Муромати (XIV–XVI вв.). Однако, как понятно из истории о Сайгё, этой магией владеют и люди. Сайгё не знает секрета во всех деталях, однако ему удается сделать существо, похожее на человека.

В рассказе обращается внимание на ряд вопросов: почему возникает желание создать человека; наличие души как признак человека; что делать с получившимся неудачным существом, у которого нет души, но облик человеческий, можно ли его просто разломать, или это равносильно убийству; овладение секретами магии; отказ героя от дальнеиших попыток создать человека; сон как пространство общения с потусторонними силами.
 

---

Н.А. Чеснокова выступила с сообщением «“Пэктусанский большой ствол”: Пэктутэган в корейских историко-географических сочинениях XVII–XVIII вв.»

Впервые идея «Пэктусанского большого ствола» (Пэкту тэган) появляется в XVII ― XVIII вв., и суть ее в том, что все горные гряды Корейского полуострова предстают связанными с горой Пэктусан ― самои большой из всех гор полуострова.

Идея Пэкту тэган впервые была озвучена в произведении «Описание избранных деревень» (Тхэнниджи, 1751 г.) опального ученого Ли Джунхвана (1690–1756?), вскоре приобрела популярность и была «доработана» в труде «Описание гор» (Сангёнпхё, ?), приписываемом придворному географу Син Генджуну (1712–1781). Идея о единстве гор повлияла на восприятие всего полуострова как единого организма.

В начале XX в., перед японской колонизацией, она будет развенчана японскими географами; но корейцы так и не откажутся от нее, и вплоть до настоящего времени Пэкту тэган представляется как один из символов Объединеннои Кореи.

В докладе была рассмотрена сама концепция и ее доказательная база, а также роль Пэкту тэган в формировании нового культурного пространства в Дальневосточном регионе в XVII–XVIII вв. в условиях подъема корейского самосознания и отказа от навязываемой извне культуры цинского Китая.

Источниками для исследования служат географические труды XVII–XVIII вв. (в частности, «Описание избранных деревень» и «Описание гор»), корейские королевские летописи «Истинные записи [правления] династии Чосон» (Чосон ванджо силлок), а также корейские географические карты.
 

---

Н.Ю. Чалисова приняла участие в панели «Образ Юсуфа (Иосифа Прекрасного) в литературах и искусстве Востока» (руководитель ‒ д.ф.н. Н.И. Пригарина), тема ее доклада «“Пропавший Йусуф”: о формуле yūsuf-i gumgašta в персидской газели».

Хорошо известно, что история Йусуфа, изложенная в Коране (сура 12 «Йусуф») и дополненная в тафсирах и рассказах о пророках, принадлежит к числу продуктивных коранических ресурсов персидской поэзии. В больших поэмах шла работа над смыслом этой истории в целом, а ее сюжет в процессе нарративизации постепенно усложнялся и обрастал деталями; в лирике, особенно в газели, в процессе поэтизации отдельных элементов сюжета формировался «йусуфовский» кластер конвенционального языка. Такие выражения, как «рубашка Йусуфа», «колодец Йусуфа», «аромат Йусуфа», «глаза Йаʻкуба» и т.д., по мере накопления контекстов употребления на протяжении нескольких столетий семантически обогащались и трансформировались.

В стихах поэтов «школы любви» (XIV в.) весь этот кластер иносказаний уже не только связан с породившим их кораническим сюжетом, но и соотнесен с соответствующими узлами метасюжета любовной газели. Так, выражение «аромат Йусуфа» (bū-yi Yūsuf), от которого, согласно преданию, прозрел ослепший от слез Йаʻкуб, указывает в газелях поэтов хафизовского круга на весть от возлюбленного, которую получает лишь влюбленный, прошедший долгий путь страдания и скорби. Исследование характера семантических дериваций и смыслового наполнения подобных формул ‒ одна из задач герменевтики персидской газели.

В докладе речь шла о выражении yūsuf-i gumgašta «пропавший Йусуф». Это словосочетание вошло в поэтический обиход в газелях поэтов XII‒XIII вв. (Хакани, ʻАттар, Амир Хусрав Дихлави), а в газелях Хаджу-йи Кирмани (1280‒1352) оно уже употребляется многократно и приобретает завершенность поэтической формулы, оторвавшейся от предания и указывающей на специфический «сгусток смысла», который стал основным предметом обсуждения в докладе.

Шамс ад-Дин Мухаммад Хафиз (1325‒1389), состоявший с Хаджу в поэтической переписке, использовал эту формулу всего однажды, но зато в знаменитой газели «Пропавший Йусуф вернется в Канʻан, не печалься …» (№ 255 по редакции Казвини). Этот бейт вошел в пословицу, которой утешают всех разлученных с любимыми, а также вызвал множество разноречивых комментариев из-за расхождения с коранической историей, в которой Йусуф не возвращается на родину. В завершение доклада автором был предложен свой вариант возможной трактовки этого бейта в интертексте газелей Хаджу.

Сборник тезисов