Доклад профессора ИКВИА Нины Брагинской «Загадочная мозаика “со слонами”: спор продолжается»

Доклад был представлен 25 февраля на совместном заседании семинаров «Культуры Востока» и «Современные проблемы антиковедения». Вниманию слушателей были предложены несколько сюжетов, связанных с интерпретацией мозаики «со слонами», открытой среди других мозаик синагоги (кон. IV–V в. н.э.) в Восточной Галилее и считающейся уникальной и загадочной.

В 2012–2017 гг. раскопки под руководством профессора Джоди Магнесс (Jodi Magness) (Университет Северной Каролины, США) раскрыли в руинах синагоги IV–V вв. н.э. в восточной Галилее многочисленные высококачественные мозаики, в основном на библейские сюжеты, иногда с неожиданными элементами, имеющими источником основанные на Библии легенды. Среди прочих открыта и мозаика «со слонами», которую соотнести с каким-либо библейским сюжетом пока не удалось и тем исследователям (Karren Britt и Ra‘anan Boustan), которым профессор Магнесс поручила искусствоведческое описание и истолкование. Другие, не «авторизованные», попытки толкований сюжета мозаики, опубликованной Магнесс в сети, были сочтены руководителем раскопок неэтичными, «пиратскими».

При первых публикациях изображения загадочной мозаики мы предположили связь изображения с сюжетом Маккавейских книг. Раскрытие верхней части трехъярусной мозаики в 2015 г. не только укрепило нас в этом предположении, но и позволило указать конкретный эпизод из Первой Маккавейской книги 2. 15–22: это отказ Маттатии от принесения жертвы языческим богам, грозная отповедь льстиво склонявшим его к отпадению от Бога и измене законам Моисея и предлагавшим принести жертву языческим богам. За этим следует собирание вокруг Маттатии его сыновей и сторонников и начало Маккавейского восcтания. Это отражено в мозаике, а разбитый враг, эллины, помещены в нижнем ярусе, где находится и заколотый копьями бык, тогда как в верхнем ярусе эллин предлагает этого быка для жертвы языческим богам. Убийство быка копьями, а не принесение его в жертву на алтаре означает отвержение предложенной жертвы.

Толкования, опубликованные в конце 2017 г. «авторизованными» учеными, исходят из того, что на верхнем ярусе – дружественная или примирительная сцена. Либо это Александр Македонский встречает первосвященника Симона и преклоняется перед ним (постбиблейская легенда), либо это заключение мира между Иоанном Гирканом и Антиохом Сидетом в 132/131 г. до н.э. (Иосиф Флавий).

Если даже предположить, что иконография Александра допускает окладистую бороду, что, хотя он не использовал боевых слонов, в V в. думали, что использовал, все равно названная легенда не допускает военного столкновения, изображенного в нижнем ярусе. Невозможно также считать, что бегущие к старцу юноши вкладывают мечи в ножны: на бегу можно только извлечь оружие из ножен. Нет объяснения и убитому копьями жертвенному быку. Предполагаемый Александр не падает ниц перед первосвященником, как в легенде, у священника нет митры, и он грозно смотрит на «Александра», он не приветствует его, а указывает перстом на Небо. Эта сцена идеально подходит к упомянутым выше стихам Первой Маккавейской:

Привели и Маттатию с сыновьями. ¹⁷ Посланцы царя обратились к Маттатии и сказали ему такие слова: «Ты в городе человек влиятельный и почтенный, опорой тебе служат сыновья и сородичи. ¹⁸ Так выйди же первым и исполни приказ царя, как исполнили его все язычники, все мужи Иуды и те, кто остался в Иерусалиме, — тогда ты со своими сыновьями будешь в числе Друзей царя, и тебя и сыновей твоих пожалуют серебром, золотом и множеством подарков». ¹⁹ А в ответ сказал Маттатия громким голосом: «Пусть все язычники в доме царства царя послушны ему, и всяк от богопочитания отцов своих отступился, исполняя его повеления, — ²⁰ я, мои сыновья и сородичи будем и дальше поступать по Завету наших отцов! ²¹ Избави нас, Боже, оставить Закон и предписания! ²² Слов царя мы не послушаем и не уклонимся от нашего богопочитания ни вправо, ни влево».

Та же сцена изображалась в христианской иконографии, например, в Каролингской Библии IX века, только посланцы царя – слева, а Маттатия и сыновья – справа (см. на иллюстрации левую часть миниатюры из Каролингской Библии).

Так и версия о заключении мира иудеев и Селевкидов в результате осады Иерусалима, поражения иудеев и предложения Антиоху Сидету громадного выкупа никак не отвечает тому, что эллин ведет себя льстиво, иудей грозно, эллин предлагает в дар быка, а к священнику на подмогу бегут вооруженные юноши. Попытка считать кружок у локтя или на локте «Антиоха» символическим изображением передаваемых многих талантов золота, представляется очевидной натяжкой. Для монеты кружок велик, для огромного выкупа мал, он расположен на локте эллина, рука священника его «не держит», не охватывает предмет, как охватывают предметы все другие руки на мозаике. Не отвечает сцене примирения и то, что в нижнем ярусе перебиты эллины и слоны (даже если они были в войске Антиоха Сидета). И если осада и битва была сначала, а примирение потом, то бык в верхнем ярусе, видимо, воскрес…

Средний ярус – это девять человек в аркадах, старик со свитком в центре на троне и восемь юношей – четверо справа и слева. Над каждым на арке стоит горящая лампада. Мы соотносим этот ярус с преданием о мучениках времени Антиоховых гонений, отраженным в 6 и 7 главах Второй Маккавейской книги. Торжественная аркада изображает не сцену пыток старца и юношей, как в христианских иллюстрациях к этим главам, а символически – в славе. Несоответствие христианскому способу изображения мучеников под пыткой выдвигается как аргумент против моего понимания. Но не христианские, а еврейские изображения Элеазара и братьев просто не известны: еврейские изображения пыток «Маккавейских мучеников» появляются лишь в эпоху Возрождения, вероятно, под влиянием христианской иконографии. Гораздо серьезнее то отличие от известного нам из Второй Маккавейской, что юношей не семь, а восемь, а их матери нет вовсе. Вторую Маккавейскую книгу отделяет от мозаики около 500 лет. И если Первая книга, по крайней мере, в IV в. еще существовала на еврейском языке, то Вторая была изначально написана на греческом и едва ли циркулировала в еврейской среде после Великого Восстания. За это время легенда о мучениках приобрела новый вид, засвидетельствованный в мидрашах. В этих легендах о мучениках за веру фигурирует либо отец, либо мать семерых братьев, а события приурочены к более близким по времени гонениям при Адриане. Так можно объяснить отсутствие матери. В свою очередь чисто художественные задачи требовали симметричного расположения четырех одинаковых фигур по сторонам от старца. Изучение соответствующих сцен в средневековых изображениях дает аналогии и с точки зрения симметричного расположения этих персонажей, и с точки зрения варьирования числа однородных персонажей.

Девять лампад, по одной над каждой из девяти фигур сопоставлены нами c формой главного ханукального ритуального предмета – девятисвечника, и правилами обращения с ним, зафиксированными в Талмуде, с содержащимися там же символическими значениями порядка зажигания свечей, а затем с событиями и смыслом мученичества как искупительной жертвы во Второй Маккавейской книге. Сама же Ханука, как известно, празднует очищение и обновление Маккавеями оскверненного Иерусалимского храма. Предположительно отдельная лампада/свеча, именуемая шаммаш, от которой зажигают остальные, образно восходит к учителю Торы Элеазару, подавшему пример юношам, а остальные восемь светильников к семерым братьям и их матери. Таким образом еврейская традиция сохранила предмет и ритуал, тогда как их нарративную «программу» – историю девяти мучеников – сохранила (как и сами книги Маккавеев) христианская традиция. Открытие мозаики позволяет установить связь семантики ханукальных светильников, их числа и назначения и соответствующего ритуала с нарративом, который оторвался от вещи и ритуала примерно полторы тысячи лет тому назад, а затем сравнить вторичную символическую интерпретацию ханукального светильника в позднейшей еврейской традиции с первоначальной семантикой рассказа о мучениках, сохраненного христианами.

 

Семинары и конференции ИКВИА