«Демоны с ножами: структура образа» – доклад доцента ИКВИА Е.В. Александровой
27–28 мая 2024 г. Центр типологии и семиотики фольклора и Центр визуальных исследований Средневековья и Нового времени РГГУ проводят VIII Всероссийскую с международным участием конференцию «Демонология как семиотическая система». Академический руководитель ОП «Египтология», старший научный сотрудник, доцент Института классического Востока и античности Е.В. Александрова примет участие в чтениях с сообщением «Демоны с ножами: структура образа», подготовленным совместно с Н.В. Лаврентьевой (ГМИИ им. А.С. Пушкина / ГИИ / РГГУ, Москва)
Нож — частый атрибут демонов — в Египте наряду с огнём выступал одной из базовых метафор опасностей иного мира, что выражается в синонимичности таких регионов как «Озеро Ножей» и «Озеро Пламени» [Altenmüller 1966]. Мы рассмотрим использование этой метафоры в конструировании образов обитателей иного мира. Как в изобразительном, так и в текстовом (имена) аспекте они зачастую строились по модели «держащий нож» или «относящийся к ножу». Такая стратегия, по-видимому, показывает, что нож — это первичный элемент образа, а персонаж — своего рода приложение к нему, может быть даже не очень необходимое. Самостоятельность ножа как атрибута и персонажа проявляется в наличии в Текстах Саркофагов изречений, утверждающих от лица покойного, что у него самого есть нож, что он знает имена и ножа, и его чехла, а также изречений от имени самого ножа.
В вопросе о стратегиях презентации реалий иного мира в Египте особого внимания заслуживает взаимодействие текста и изображения в трансляции образа агрессивного персонажа. Они могут быть взаимодополнительными: есть персонажи, вооруженные ножами, в имени которых нож не упоминается, есть имена, связанные с ножами, но эти особенности не отражаются во внешности. Интересный случай представляет персонаж из второго часа «Книги Амдуат»: он изображен с ножом, но имя его лишь «Несущая рука».
Если имя «держащий нож» в первую очередь вызывает в памяти устойчивые образы разного рода демонов, известные начиная с «Книги Двух Путей», то другая группа имен, такие как «ножеглазый», «остроликий» или «режущий», «повергающий» подчеркивают активное проявление этой опасной силы. В «Книге Амдуат» мы встречаем и более развернутые характеристики, дублирующие имена. Например, в седьмом часе «Остроликий» (имя выписано также с детерминативом огня) характеризуется так: «Остроликий против них — он режет их, чтобы поджарить их для себя на вертеле». Стратегия, инкорпорирующая представленную образом ножа опасность в телесность персонажа, получает своеобразное развитие в иконографии Бэса и связанных с ним защитных персонажей: ножи «вырастают» из ног и рук своих владельцев.