«Новая «ученая персона» в позднеимперском востоковедении? Агафангел Крымский (1871–1942) о востоковедном сообществе и академических ценностях» – доклад Максима Алонцева в рамках в рамках "Кросскультурного семинара"

На очередной встрече-дискуссии "Кросскультурного семинара", которая прошла 29 ноября, М.А. Алонцев представил доклад «Новая «ученая персона» в позднеимперском востоковедении? Агафангел Крымский (1871–1942) о востоковедном сообществе и академических ценностях».

Период конца XIX – начала ХХ вв. был ознаменован важными переменами в развитии востоковедной науки: зародившись среди европейских востоковедов, новые тенденции были восприняты российскими учеными, которые находились в тесном контакте с немецкими и французскими коллегами. Эти изменения выражались, с одной стороны, в постепенном смещении фокуса от изучения мёртвых языков, классических литератур и изысканий в области археологии к современным языкам, институтам и культурным практикам. В свою очередь, подобный переход обострял критику «кабинетной филологии» и порождал новые поколения востоковедов, отдававших предпочтение полевым исследованиям или работе с колониальными администраторами. С другой стороны, развитие печати приводило к возникновению «многоголосья» в обсуждении «восточных» сюжетов – защищая свое эксклюзивное право на производство знания о Востоке, востоковеды были вынуждены обращаться к широкой публике в борьбе с «дилетантизмом».

Масштабные перемены открыли путь к возникновению новой «ученой персоны» – набора академических практик, убеждений и лояльностей (как, впрочем, и представлений о внешнем виде и повседневной жизни), которому, как предполагалось, могут или должны соответствовать востоковеды. В докладе мы на примере деятельности Агафангела Крымского (1871–1942) рассмотрим, как эти меняющиеся установки воспринимались представителями востоковедного сообщества: основными источниками для исследования являются переписка Крымского с друзьями и коллегами, а также его рецензии до 1917 г. Как молодой ученый Крымский интерпретировал роль востоковедного сообщества и какие идеалы, убеждения и ценности он транслировал? Был ли он «одиноким востоковедом» или относился к числу «яростных востоковедов» (по определению С. Маршанд)? Или же его академическая карьера является отражением одного из переходных вариантов, о которых говорит Х. Пауль (Herman Paul), рассуждая о возникновении новой «ученой персоны»? Эти вопросы будут предложены к рассмотрению и обсуждению в рамках доклада.

Кросскультурный семинар