Семинар «Святость и конфликт» – доклад Льва Луховицкого (видео)
3 февраля в Институте состоялось третье заседание семинара «Святость и конфликт», на котором с докладом «Зачем писать жития святых в эпоху ранних Палеологов?» выступил доцент ИКВИА Лев Луховицкий. Семинар организован в рамках работы проекта «Междисциплинарные исследования агиографических традиций» (при поддержке фонда «Гуманитарные исследования» ФГН НИУ «Высшая школа экономики» в 2022 г.).
В эпоху Палеологов (1261-1453) в Византии вновь после спада XII-XIII вв. стали активно писать новые жития святых. Счет источникам идет на сотни. Но это были необычные жития: в массе мы имеем дело с переработками (иногда говорят «метафразами») историй о святых, которые жили за сотни лет до своих биографов («старые святые» по А.-М. Тэлбот). В науке господствует мнение, что эти сочинения создавали едва ли не от безысходности, ведь писать о «новых» святых стало очень трудно: во-первых, в Византии наконец начала складываться формальная процедура канонизации, так что поток новопризнанных святых совсем истончился, а во-вторых, те, кто все же мог успешно претендовать на статус святого, были необразованными аскетами, глубоко антипатичными утонченным интеллектуалам эпохи, которые как правило и создавали агиографию. А ассоциации с унифицирующим и кодифицирующим проектом Симеона Метафраста X в. создают ощущение, что мы имеем дело с очередным этапом застывания агиографического канона.
Однако эта картина должна быть скорректирована. Противопоставление «старых» и «новых» святых искусственно, поскольку не всегда соответствует категориям, которыми оперировали писатели эпохи: герой, живший за сотни лет до агиографа, мог быть представлен не фигурой далекого прошлого, а его современником; декларируемая древность святого не равнялась древности его культа; число важных временных пластов в художественном мире произведения могло быть значительно выше двух. Термин «метафраза» также вводит в заблуждение: в отличие от Симеона Метафраста, даже самые плодовитые авторы эпохи ранних Палеологов, такие как Константин Акрополит, Феодор Метохит, Никифор Ксанфопул и Никифор Григора, писали окказиональную агиографию, не стремясь к созданию униформного минологического корпуса, который ограничивал бы круг общепризнанных святых.
Объяснить появление житий святых древности нежеланием писателей прославлять своих современников не получается, потому что они не были профессиональными агиографами и не работали в рамках единой комиссии. Вопрос должен быть переформулирован: не «Почему Григора и Акрополит писали жития старых святых вместо житий новых?», а «Почему Григора и Акрополит вообще брались за агиографию?». В поисках объяснения исследователи пытаются читать агиографию эпохи как актуально-политические высказывания, отыскивая в них завуалированные намеки на острые цероковно-политические конфликты, о которых нельзя было писть прямо. Этот подход иногда приносит плоды, но его нельзя абсолютизировать: изолированная актуализирующая ремарка не может служить оправданием для написания масштабного произведения; знчительня часть такого рода отступлений призвана установить эмоциональную связь между автором, героем и читателем. Хотя видеть в каждом энкомии политический пмфлет нельзя, агиографию раннепалеологовской эпохи, на мой взгляд, действительно, нужно читать как историческую литературу. Форма жития или энкомия позволяла писателям высказываться о византийской истории более свободно, чем конвенциональные исторические жанры. Произвольный объем, свобода выбора эпохи для обсуждения, широчайшая палитра повествовательных техник, возможность психологизации ― все это превращало агиографию в идеальный малый историографический жанр.