«Нить Ариадны и пояс Хлои: следом за "пленником ямы" С.Ю. Неклюдова» – доклад профессора ИКВИА Н.В. Брагинской

11-13 октября 2022 в Институте славяноведения РАН состоялась международная конференция «Семиотика в прошлом и настоящем». Профессор ИКВИА Н.В. Брагинская выступила с докладом «Нить Ариадны и пояс Хлои: следом за "пленником ямы" С.Ю. Неклюдова». Доклад был посвящен установлению соответствий  мифологического мотива и его литературного преображения.

В греческом романе имперского периода «Дафнис и Хлоя», обнаруживается несколько мифологических мотивов, которые, судя по ареалу распространения – аккадский эпос, древнеиндийский эпос, мифы, сказки и эпос Центральной Азии отличает большая древность. В «Дафнисе и Хлое» мифологические мотивы «бытовизируются», приобретают вид жизненных обстоятельств,  в то же время самый роман – на первый взгляд – незамысловатая история о любви и приключениях Дафниса и Хлои, встраивается в рамку аретологии и имитирует священное сказание об  установлении культов, продолжающих существовать во времена автора.

Так спасение Дафниса, упавшего следом за козлом в волчью яму происходит с помощью нагрудной повязки, снятой Хлоей со своего тела. Дафнис после падения моется в ручье, и Хлоя впервые замечает его красоту и испытывает небывалое чувство. В докладе рассматриваются системные сходства этого  вроде бы эпизода с исследованными С.Ю. Неклюдовым мотивным комплексом зафиксированным в мифах, сказках и эпосе Средней и Центральной Азии о спасении героя из ямы – подземной тюрьмы, преисподней девой, небесной девой или чудесным конем или ими обоими при помощи длинных расчесываемых волос, конского удлиняющегося хвоста, веревки и т.п. Эпизод включается в любовный или матримониальный контекст, как и в романе Лонга. А с минойской древностью и нитью Ариадны, которая спасает Тезея из Лабиринта имеет дополнительную к азиатским источникам общую с Лонгом деталь: Дафнис попадает в яму, гонясь за козлом, а Тезей спускается в Лабиринт-преисподнюю за Минотавром.

Способ мифологизации Лонга отличается от мифологизма классической трагедии, опирающейся на не канонизированную, но традицию. Отличается он и от эллинистической опоры на миф – с некоторой дистанции любования. У миф Лонга не «вырождается» до бытовых событий, Лонг делает иное: он помещает читателя «во время сновидений» и в место рождения мифа, в то время и пространство, когда происходят события, которым предстоит стать мифом и положить основание ритуала.