«Не тебя, но Меня они отвергли»: Бог и царская власть в Библии (видео)

30 декабря 2020 г. состоялась вторая встреча цикла общефакультетских семинаров ФГН, посвященных исследованию того, как в религиозных воззрениях и практиках человечества осмыслялся институт власти. Важнейшая задача семинара — выявление типологических сходств и различий в механизмах религиозной легитимации власти.

Видение Иезекииля. Цюрихская Библия.

Wikimedia Commons

В докладе Михаила Селезнева были проанализированы библейские тексты различных жанров и эпох, иногда глубоко укоренные мире в древней ближневосточной культуры, а иногда разительно отличные от современных им реалий. Представленные материалы значимы как для понимания внутреннего развития отраженных в Библии сюжетов и идей, так и для их рецепции в мировой культуре и истории.

В Ветхом Завете немало текстов, прославляющих царя и царскую власть, представляющих царя образцовым примером доблестного военачальника и служителя Яхве (таким показан Давид) или архетипом могущественного и мудрого правителя (таким предстает Соломона). Многие поэтические тексты т.н. царских Псалмов возвеличивают образ царя в образах, имеющих отчетливые параллели в месопотамских и особенно египетских гимнах.

На этом фоне особенно поразительны тексты, релятивизирующие царскую власть, критикующие и осуждающие царей. Антимонархическая идеология — столь же резкая грань между мирами Библии и древнего Востока, как монотеизм в противопоставлении политеизму. Тенденции к антимонархизму ярко проявляются в притче Иофама о том, как не приносящий никакой пользы терновник стал править деревьями (книга Судей), и в рассказе первой книги Царств (в еврейской традиции — первая книга Самуила) о помазании царем Саула. Во второй истории израильтяне обращаются к пророку Самуилу с просьбой о поставить им царя, чтобы тот правил вместо пророка—судьи, в ответ на это Бог говорит Самуилу: «Не тебя, но Меня они отвергли».

В своей конечной редакции библейский текст предлагает читателю уникальное по масштабу историческое полотно, в которой история Израиля прослеживается от сотворения мира. Центральное место в ней занимает спроецированная в прошлое утопия: представленный идеальным мир, в котором Бог через Моисея дает евреям Закон, а наградой за его соблюдение становится божественная помощь евреям под руководством Иисуса Навина в завоевании Земли обетованной. В эпоху «золотого века» Израильский народ возглавляется легендарными лидерами — но не царями. Это являет еще один контраст с другими древними цивилизациями: в Египте «до‑царского» времени не мыслилось вовсе, в Междуречье оно рисовалось жалким и диким. Мифы и хронологии великих культур Средиземноморья не представляли себе самые древние времена без института царей.

Важная роль рассказов о до‑монархическом времени в предании о национальных истоках — не единственная уникальная черта Ветхого Завета. Приглядевшись более пристально ко многим библейским нарративам мы увидим соперничество двух парадигм — эгалитарной, образцом которой является доцарский Израиль, и более поздней монархической, заимствованной у соседних народов Древнего востока. Прояснить генезис этих двух соперничающих тенденций нелегко из‑за того, что библейский текст сформировался столетия спустя после описанных в нем событий.

Библейские тексты были существенно отредактированы и дополнены в эпоху Второго храма, когда в Иерусалиме складывается храмово‑городская община, которая мыслила себя как теократия (сам этот термин — неологизм Иосифа Флавия, созданный им для описания идеала иудейского общества). Иерусалимская теократия эпохи Второго Храма видела свой собственный прообраз в нарративах о до‑царской эпохе, и отражением этого стало изображение царской власти в Израиле.

К рубежу эр исторические реалии привели в части еврейского общества к полному краху надежд на благоденствие Израиля при любой форме земного правления. В период тяжелых политических потрясений усиливались эсхатологические настроения, а мотивы, связанные с образами праведного царя или первосвященника сформировали представление о Мессии — Спасителе, Вожде избранников Божиих в переломный момент истории.

За докладом Михаила Селезнева последовала оживленная дискуссия, в которой были намечены новые перспективы изучения типологических параллелей библейских сюжетов и истории восприятия этих сюжетов в христианскую эпоху.