Религиозная легитимация власти в мусульманских сообществах в домонгольский период: теория и практика – доклад ученого секретаря ИКВИА ВШЭ Максима Алонцева

10 апреля 2021 г. состоялся очередной доклад в серии семинаров по теме «Религия и власть» в рамках проекта «Религии мира: традиции и тексты». О религии и власти в мусульманских сообществах домонгольского периода рассказал ученый секретарь ИКВИА ВШЭ Максим Алонцев.

Докладчик предложил широкую панораму того, как на разных стадиях развития исламской государственности происходила полемика между сторонниками различных концепций религиозной легитимации власти. Проповедь пророка Мухаммада бросила вызов племенной иерархии, на которую была ориентирована дистрибуция власти в доисламской Аравии. Племенной идентичности была противопоставлена концепция объединения всех людей под божественной властью. Однако тексты Корана делали возможными различные трактовки того, кому и как эта власть делегируется. Со смертью Мухаммада, не оставившего прямого наследника по мужской линии, различные группировки разрабатывают религиозные обоснования собственных претензий на власть. Значимость родственных уз как фактора наследования власти становится одним из предметов многовековой полемики.

Дальнейшее развитие религиозных концептов власти было обусловлено мусульманской экспансией, сменой династий и особенностями богословских школ и течений в исламе. После перехода власти от омейядов к абассидам устанавливается более авторитарный режим правления. Абассиды опираются на неарабское население халифата, с чем связано развитие шовинистического движения шуʿубийя. Арабско-персидский писатель Ибн ал-Мукаффы (ум. 759) представляет религию и власть как двух братьев, которых невозможно разделить. Религия – основа для власти, а власть защищает религию. Все, что не имеет основы, будет уничтожено, а что не имеет защиты – исчезнет.

В тот же период начинает формироваться особая корпорация «религиозных ученых». Члены этого сообщества (ʿUlamāʾ) называют себя наследниками пророков, претендуя на исключительное право верным образом толковать оставленное пророками знание. Они становятся сподвижниками халифа и составляют идеологическую опору власти. Однако их монополия на ортодоксию в толковании божественных истин оспаривается религиозными течениями других толков: проповедниками, мистиками, аскетами, философами, суфиями.

К X в. региональные правители добиваются практически безграничной власти на своих территориях, а власть халифа носит все более номинальный характер. К XI в. окончательно формируется новая конструкция власти – султанат. Главными оппонентами ученого истеблишмента, сформировавшегося в эпоху абассидов, выступают представители суфийских школ Хорасана. Многочисленные суфийские агиографии подчеркивают превосходство суфиев, «друзей Божиих», над религиозными учеными. Один из наиболее авторитетных суфийских богословов, Абу Хамид аль-Газали, теологически обосновывает дистрибуцию властных функций между двумя вождями: религиозное измерение власти сохраняется за халифом, при этом султану делегируются функции управления государством.

После доклада состоялась увлекательная дискуссия, в ходе которой обсуждались вопросы редакции и унификации текста Корана как фактор централизации власти, природа отсутствия единого авторитета в мусульманских богословских школах, возможность применения термина «теократия» к различным формам государственности и влияние античных политических теорий на богословские школы ислама.