"Ислам в (пост)советском краеведческом музее: тексты, вещи, экспозиции и люди" – доклад В.О. Бобровникова в рамках "Кросскультурного семинара"

Как давно известно, музей является скрытым орудием политической манипуляции артефактами культурного наследия, в том числе религиозного. Опыт 1990-х годов после распада СССР показал, что политическая власть ближе к границам может быть аппроприирована локальными игроками вплоть до руководства бывших колхозов и частных лиц. В это время появляется масса частных музеев разной идейной направленности. Мой кейс другой и довольно необычный: Я хочу разобрать случай районного краеведческого музея в Южном Дагестане, существующего с 1937 г. поныне в райцентре с. Ахты. Это самое крупное из районных отделений Национального музея им. Алибека Тахо-Годи (к нему музей был приписан в 1977 г.), насчитывающее около 12 тысяч экспонатов. В нем изначально лаицисткий государственный проект собирания и пропаганды культурного наследия модернизованной советской малой родины сплелся с личным проектом трех поколений семьи краеведов из школьных учителей Дагларовых, создавших музей и до сих пор управляющих им. Как и в других советских музеях здесь важную роль играл образ Чужого, в советское время устойчиво ассоциировавшийся с досоветским исламским прошлым. Музей я рассматриваю как живого общественного и дидактического актора в истории мусульман Южного Дагестана XX–XXI веков. С конца 1950-х годов его экспозиция включала 3 раздела в 8 залах: родной природы (3), досоветской (1), советской и современной истории (4). В 1937–1991 годах ислам был представлен в антирелигиозной части 2-го раздела. Вместе с тем, до этого времени музей располагался в здании исторической джума-мечети, а после при поддержке национальной оппозиции в районе последний директор Низами (Ахмет) Дагларов смог перевести его к 1996 г. в бывшее здание власти – 2-этажный райком КПСС на улице Ленина, 27. Число залов музея выросло до 9: родной природы (2), досоветский (1), советский и постсоветский (5), этнографический (лезгинский, 1). Проект музея при А.Ф. Дагларове с 1990-х годов меняется: оставшись по сути лаицистским, он вынужденно реабилитирует ислам, усилившийся из-за ре-исламизации, помещая его как национальную лезгинскую традицию в 2 зала – досоветский и этнографический, – и добавляя новые артефакты – предметы религиозного быта и портреты новых святых шейхов советского времени. Теперь ислам представлен в музее в арабской эпиграфике и рукописях, нумизматике, антирелигиозных плакатах, картинах и диарамах (работы второго директора Фикрета Дагларова), фотографиях и благочестивых материальных артефактах религиозной традиции (молельные ковры, одежда, подставки для Корана и проч.). В докладе, подготовленном по итогам 3 экспедиций в музей 2022–2024 годов, я хочу обсудить связи людей, текстов и вещей в музее, динамику образов ислама в его менявшихся экспозициях и, главное, оптику изучения ислама через соперничающие проекты собирателей краеведческого музея.