"Вокруг Ферганской школы: истоки русскоязычного модернистского литературного проекта в советском Узбекистане" – доклад К. М. Корчагина в рамках "Кросскультурного семинара"

Недавний уход из жизни Шамшада Абдуллаева (1957–2024) подталкивает к тому, чтобы во многом заново осмыслить деятельность так называемой Ферганской школы, лидером, а впоследствии и основным представителем которой он был, в совокупности ее предпосылок и руководивших ею идей. Действительно, исторически школа связана с Ферганой, но в то время, как ее представители становятся известны за пределами локального контекста, они живут уже в других городах, нередко и вовсе за пределами Центральной Азии. «Ферганский» период для каждого из них (включая во многом и Абдуллаева) остался во многом периодом «подготовительным» — лабораторией по выработке идей и представлений, которые могли быть перенесены в другие места. При этом сам это период, приходящийся на конец 1970-х — 1980-е годы документирован крайне слабо, а с уходом представителей движения его содержание приходится реконструировать по отрывочным свидетельствам. Изначально школа (возможно, корректнее было бы называть ее группой) была довольно многочисленна, однако лишь немногие ее участники профессионально занимались литературой: кроме  Абдуллаева в нее входили поэты Хамдам Закиров и Ольга Гребенникова, прозаик Даниил  Кислов, художник Григорий Коэлет и другие; к школе был близок также живший в Ташкенте

Хамид Исмайлов. Существование школы помимо прочего ставит вопросы и об интеллектуальном контексте этого явления, возникшего на окраине Советского Союза, чтобы «на равных» вступить в шедшую весь ХХ век полемику об истоках и сути литературного модернизма, и об антропологии литературных сообществ, и о своего рода социолингвистике литературы, заставляющей поставить вопрос о том, почему при существовании модернистской поэзии на узбекском языке (в лице, например, Мухаммада Солиха) «ферганцы» писали исключительно по-русски.

Возникновение школы стало возможно в силу совпадения разных факторов, среди которых и попытки сделать Узбекистан «витриной» советского проекта для глобального Юга в 1960—1970-е годы, и особенности советского книгораспространения, в результате которого узбекские книжные получали редкие издания в таком же количестве, что и столичные при том, что читателей у них было гораздо меньше, и следы еще дореволюционной колониальной ситуации, которая создала в Узбекистане фактические анклавы с преимущественно русскоязычным населением, к которому частично примыкал и местный интеллектуальный истеблишмент. При этом отдельный интерес представляет компаративный аспект исследования деятельности «ферганцев» — в первую очередь сходство их программы с другими модернистскими программами глобального Юга — с арабским, иранским, турецким модернизмами, о которых они могли знать только поверхностно. Ферганская школа скреплялась несколькими контекстами — контекстом западноевропейского и американского модернизма, локальным узбекским контекстом, который усиленно пересоздавался на рубеже 1980—1990-х годов, и отталкиванием от контекста собственно русской литературы. В докладе будет произведена критическая ревизия всех этих контекстов и предпринята попытка создать цельный — насколько это возможно — интеллектуальный портрет течения.

Регистрация на мероприятие – до 18:00 4 июня.