Том «Дравидийские языки» из серии «Языки мира»

31 марта 2014 года состоялась презентация тома «Дравидийские языки» из серии «Языки мира». Книга является очередным томом многотомного энциклопедического издания «Языки мира», работа над которым ведется в Институте языкознания РАН. Данный том содержит описание языков дравидийской языковой семьи, распространенных в основном на юге и в центре Индии и в ряде других стран Азии. Помимо описаний крупных письменных языков — тамильского, телугу, каннада и малаялам, — в книгу включены статьи о малых бесписьменных дравидийских языках и диалектах, в том числе вымирающих.



Статьи написаны в соответствии с единой типологически ориентированной схемой, которая применяется во всех томах издания «Языки мира» и обеспечивает сопоставимость характеристик различных языков. Информация о языках дополняется языковыми картами. Том представляет собой одновременно и фундаментальный научный труд, и издание с широким кругом читателей, включающим лингвистов различной специализации, историков, этнографов, преподавателей, студентов и аспирантов, а также всех интересующихся дравидийскими языками.




Издание «Языки мира» основано В.Н. Ярцевой
Главный редактор издания «Языки мира» — А.А. Кибрик
Редакционная коллегия: Н.В. Гуров, А.М. Дубянский, А.А. Кибрик, Е.Б. Маркус
Группа «Языки мира»: О.И. Беляев, В.Ю. Гусев, А.А. Кибрик, Ю.Б. Коряков, Ю.В. Мазурова, Е.Б. Маркус, Н.В. Рогова, О.И. Романова
Языки мира: Дравидийские языки / РАН. Институт языкознания. Ред. колл.: Н.В. Гуров, А.М. Дубянский, А.А. Кибрик, Е.Б. Маркус. ― М.: Academia, 2013. ― 000 с.

Предисловие.

В данном томе издания энциклопедии «Языки мира» содержится описание дравидийской языковой семьи и большей части входящих в ее состав языков. Дравидийские языки занимают обширную территорию Южной Азии от Южного Афганистана и Пакистана через Центральную Индию до основного массива на юге Индии и в Шри-Ланке. На дравидийских языках говорят более 200 млн. человек. В южных штатах Индии распространены тамильский, малаялам, каннада и телугу, признанные официальными государственными языками Индии, и некоторые малые языки. На территории нескольких штатов Центральной Индии проживают племена и народности, говорящие на таких дравидийских языках, как колами, парджи, гадаба и др. Существует довольно обширная дравидийская диаспора в Юго-восточной Азии, Африке, в некоторых островных государствах (Маврикий, Реюньон, Фиджи) и в настоящее время в Европе, США и Канаде.

Письменность и литературная традиция существуют только на четырех дравидийских языках Южной Индии — тамильском, телугу, каннада и малаялам. Дравидийские языки входят в южноазиатский языковой союз вместе с индоарийскими языками, языками мунда (австроазиатская семья) и некоторыми тибето-бирманскими языками. В пределах Индии они составляют важный компонент индийского языкового ареала. В связи с этим важно отметить, что работа по проекту производилась во взаимодействии с авторами двух других проектов, которые координируются группой «Языки мира» Института языкознания РАН — проекта по современным индоарийским языкам и проекта по австроазиатским языкам. Такое взаимодействие позволило описать структуру дравидийских языков не только в ареальном, но и в структурно-типологическом плане. Есть основания полагать, что эта семья восходит к древнейшему языковому слою Индийского субконтинента. Как показали исследования письменности протоиндийской  цивилизации 3500–2000 до н. э. (см. статью А.И. Давлетшин. Д.Д. Беляев. Хараппский язык // Языки мира: Древние реликтовые языки Передней Азии. М.: Academia, 2010), структура языка, на котором говорили древние жители долины Инда, более всего соответствует структуре дравидийских языков.

И хотя эта точка зрения не общепринята и продолжает дебатироваться (существует даже гипотеза о том, что знаки на печатях не представляют собой письменность и, следовательно, не подразумевают никакого языка), множество артефактов свидетельствует о близости протоиндийской культуры культуре дравидийских народов. Можно предположить, что люди, принадлежавшие протоиндийской цивилизации, которая пришла в упадок еще до прихода в Индию арийских племен, стали мигрировать в разные части индийской территории, смешиваясь с другими этносами — сначала с австроазиатскими аборигенами и затем с ариями. Как полагают, в результате этого длительного и сложного процесса произошло образование дравидийского этноса и дравидийских языков.

Серьезное знакомство европейцев с индийскими языками вообще и дравидийскими в частности относится к началу колонизации Индии. В хлынувшем в Индию после визита Васко да Гамы в 1498 г. потоке чиновников, миссионеров и военных находились люди, проявлявшие живой интерес к индийской культуре. В этой связи можно вспомнить о деятельности португальского миссионера Энрике Энрикеса (Anrique Anriquez / Henrique Henriques, 1520–1600), по сути дела, первого европейского ученого-дравидолога, составившего словари тамильского и малаялам языков, грамматику тамильского языка, автора первых переводов с европейских языков на тамильский и издателя первой книги на тамильском языке.

Постепенно для европейцев прояснялась местная языковая ситуация, хотя многие ее важные аспекты открылись им далеко не сразу. Так, еще в XVI в. некий Фернандо Лопец де Кастаньеда сообщал о четырех языках Южной Индии, однако считал их производными от санскрита. Это заблуждение существовало довольно долго. Уильям Кэри, миссионер, работавший в колледже форта Уильям в Калькутте, отметил единство тамильского, каннада и телугу, но также возвел их к санскриту (Wiliam Carey. A Grammar of the Kurnataka Language. Calcutta, 1817). Однако ближе к середине XIX в. стали появляться и другие суждения. Р. Стивенсон заподозрил, что в языках Южной Индии много общих слов, которые не могут быть возведены к брахманическому, как он выразился, языку (R. Stevenson. A comparative Vocabulary of non-Sanskrit vocables of the vernacular Languages of India // Journal of the Bombay Branch of the Royal Asiatic Society. Vol. 5, 1852). Норвежец Кристиан Лассен в 1844 г. понял, что язык брахуи, локализованный в Белуджистане, следует связывать с Южной Индией (Christian Lassen. Die Brahui und ihre Sprache // Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes. Bd. 5, 1844). Следует добавить, что к тому времени уже существовали описания таких языков, как малто, тода, гонди, бадага, куи и др. Конечно, их авторы работали на уровне своих представлений и возможностей и рассматривали эти языки просто как языки аборигенов, но накопленный ими материал позволил подойти к важным обобщениям.

В 1856 г. появилась эпохальная книга Р. Колдуэлла «Сравнительная грамматика дравидийской, или южноиндийской семьи языков» (Robert Caldwell. A Comparative Grammar of the Dravidian or South-Indian Family of Languages. London, 1856). Р. Колдуэлл впервые обособил группу языков, названную им дравидскими, от индоарийской, коларийской (мунда) и гималайской (тибето-бирманской), причем отметил влияние языков этой группы на другие индийские языки. В русле открытий Р. Колдуэлла двинулись другие ученые, в том числе Стен Конов, автор четвертого тома «Лингвистического обзора Индии», осуществленного Г.А. Грирсоном (G.A. Grierson. Linguistic Survey of India. Vol. IV. Muṇḍā and Dravidian Languages. Calcutta, 1906). С. Конов увеличил число дравидийских языков с двенадцати до пятнадцати и классифицировал их по трем группам — северной, центральной и южной.

В целом эта классификация принята и сейчас, но сам труд давно устарел и нуждается в многочисленных дополнениях и исправлениях на основании обширной литературы, появившейся за последние 100 лет. Достаточно сказать, что целый ряд языков Южной Азии, представляющих значительный интерес как для индологической лингвистики, так и для общей типологии, остался за рамками грирсоновской энциклопедии, поскольку они были почти или полностью неизвестны исследователям в начале XX века. Кроме того, компендиум Г.А. Грирсона не затрагивал проблемы развития и эволюции дравидийских языков и ареальных контактов между ними Несмотря на то, что вопрос о влиянии дравидийских языков на индоарийские ставился по крайней мере с середины XIX в., ученые-индоевропеисты довольно долго игнорировали эту проблему. «Санскритский этимологический словарь» К.К. Уленбека (C.C. Uhlenbeck. Kurzgeffastes etymologisches Wörterbuch des altindischen Sprache. Amsterdam, 1898–1899), равно как и «Индо-европейский этимологический словарь» Ю. Покорного (J. Pokorny. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. Bern und München, 1958) не обращаются к работам Р. Колдуэлла и других дравидологов. Лишь Манфред Майрхофер в своем этимологическом словаре, издававшемся с 1956 г., стал учитывать данные дравидологии (M. Mayrhofer. Kurzgefasstes etymologisches Wörterbuch des Altindischen. Bd. 1–4. Heidelberg, 1956–1976).

Между тем, в XX в. дравидология достигла больших успехов, благодаря работам таких ученых, как Жюль Блок, М.Б. Эмено, Т. Барроу, Ф.Б.Я. Кёйпер, К. Звелебил, С. Бхаттачарья и др. Достаточно назвать такую важнейшую веху в истории изучения дравидийских языков, как «Дравидский этимологический словарь» М.Б. Эмено и Т. Барроу (M.B. Emeneau, T. Burrow. Dravidian Etymological Dictionary. Oxford, 1961).

В России дравидийские языки были впервые упомянуты в «Сравнительном словаре всех языков и наречий», изданном в Петербурге под редакцией П.С. Палласа и Ф.И. Янковича де Мириево в 1786–1789 гг. В нем представлена лексика тамильского («по-тамульски»), малаялам («по-малабарски»), каннада («по-канарски»), телугу («по-варугжски») языков. Как отмечает Н.В. Гуров, этот глоссарий представляет собой первый опыт лингвистического сопоставления языков Южной Индии и в этом отношении не имеет аналогий в научной литературе того времени. В конце XIX в. к индийским языкам, в том числе дравидийским, проявил интерес С.К. Булич, автор статьи о тамильском языке в энциклопедии Брокгауза и Эфрона.

Огромное значение для изучения дравидийских языков имела экспедиция в Южную Азию А.М. и Л.А. Мервартов (1914–1918 гг). А.М. Мерварт изучил тамильский и малаялам языки и опубликовал в 1929 г. «Грамматику тамильского разговорного языка». В дальнейшем значительный вклад в дравидологию внесли М.С. Андронов, Ю.Я. Глазов, С.Г. Рудин, Н.В. Гуров.

Обобщающие работы последних десятилетий, принадлежащие перу таких индологов, как К. Масика, Г.А. Зограф, М.С. Андронов, Бх. Кришнамурти, С. Стивер, К. Звелебил, Т. Леман и др., продемонстрировали, насколько насущной является задача описания языков Индии в рамках одного издания и по единой исследовательской схеме. Применение такой единой типологической схемы позволяет вывести на новый уровень как понимание грамматической основы дравидийских языков, так и изучение их взаимодействия с другими языковыми семьями Южной Азии и проблемы формирования южноазиатского языкового союза. Данное исследование, таким образом, будет способствовать разработке фундаментальной проблемы возникновения и развития языковых союзов в целом.

Необходимо такое обобщающее исследование и для общего и типологического языкознания. До последнего времени типологическая характеристика языков Южной Азии как в отечественном, так и в зарубежном языкознании преимущественно ограничивалась материалами нескольких наиболее известных языков этого ареала, таких как хинди-урду, бенгальский, маратхи и тамильский. Привлечение максимально большого количества языков, в том числе и малоизвестных, к структурно-типологическому описанию на едином научном основании может дать новые результаты как для общей типологии, так и для дравидийской лингвистики.

Настоящий том создан в рамках проекта «Языки мира» и представляет собой существенное добавление к описанию индийского языкового ареала (ранее в рамках этой серии вышли тома «Индоарийские языки древнего и среднего периодов» и «Новые индоарийские языки»). Это первое в отечественной лингвистике систематическое описание языков дравидийской семьи. По сути дела его можно расположить в ряду обобщающих работ Р. Колдуэла и Г.А. Грирсона / С. Конова. Основанный на результатах трудов многих поколений дравидологов, он в каком-то смысле подытоживает их, но, разумеется, отнюдь не завершает. Будучи новым этапом описания дравидийской языковой семьи, этот том все же не является исчерпывающим. К сожалению, не удалось представить отдельными статьями языки тулу и курумба, равно как и некоторые малые дравидийские языки (найки, найкри, оллари, корага, беллари, корава), сведения о которых весьма скупы или недоступны. Положение осложняется тем, что до сих пор окончательно не определен лингвистический статус последних, то есть являются ли они самостоятельными языками или диалектами других языков. В частности, найки можно рассматривать как диалект колами, а оллари — как диалект гадаба и т. п.

Том открывается обобщающей статьей Н.В. Гурова, посвященной общей характеристике дравидийской языковой семьи. Никита Владимирович был активным участником данного проекта, и его безвременная кончина стала огромной потерей для авторского коллектива. Его светлой памяти мы посвящаем этот том.

Структура тома, с одной стороны, отражает географическое распределение дравидийских языков на территории Индийского субконтинента, а с другой, учитывает лингвистические связи между языками: южные дравидийские языки, юго-восточные (телугу), центральные, гондванская группа, северные дравидийские языки. Тамильский язык, телугу, каннада и малаялам описаны по типовой схеме для отдельных языков II, остальные языки — по схеме IV. Вводная статья и статья по диалектам тамильского языка написаны по типовой схеме для семьи языков или группы диалектов I. Статья по цейлонскому диалекту тамильского языка написана в соответствии со схемой для диалектов III. В конце тома содержатся указатель дравидийских языков и диалектов, а также карты, отражающие географическое расположение дравидийских языков и других языков Южной Азии, составленные Ю.Б. Коряковым.

Несколько статей в томе посвящены разным формам тамильского языка, что отражает его важнейшее положение в дравидийской языковой семье с разных точек зрения: древности, культурно-исторической значимости, степени изученности. Существует несколько форм тамильского языка: современный литературный язык, современный разговорный язык, диалектные варианты. Можно говорить и о древнем тамильском языке, представленном дошедшей до нас поэтической традицией, о языке эпиграфических надписей, к сожалению, не нашедших отражения в данном томе. Статья о тамильском языке берет за основу современный стандартный литературный язык, но включает и данные разговорного языка. Она не содержит систематического или полного сравнения этих двух форм, ибо это проблема будущих исследований. Также в томе представлены статьи по диалектам тамильского языка в целом и, отдельно, по цейлонскому диалекту.

Несколько слов следует сказать о принятых в томе принципах транскрипции и транслитерации. За основу взята система, представленная в Дравидском этимологическом словаре М.Б. Эмено и Т. Барроу, однако в некоторых статьях используются другие системы, что специально оговаривается (например, в статье о тамильском языке применяется транслитерация, предложенная словарем «Tamil Lexicon». University of Madras, 1926–1939). «Централизованные» гласные (в ирула, кодагу) обозначаются двумя точками (ı̈, ë и т. п.). В особых случаях используются знаки международного фонетического алфавита, в частности, ими обозначаются «упередненные» гласные в тода. В конце тома приводится сводная таблица соответствий транскрипционных знаков, используемых в статьях, символам международного фонетического алфавита.

В данном томе используется однострочное и трехстрочное глоссирование языковых примеров, основанное на так называемой лейпцигской системе правил. Звуки, возникающие на границе морфем или слов вследствие действия правил сандхи, отделяются точкой; специальные глоссы для них не вводятся (например, там. teru.v-il улица-ЛОК ‛на улице’, anta.c ciṟuvan̠ ‛тот малыш’).

Можно надеяться на то, что публикация коллективного труда «Языки мира: Дравидийские языки» будет своего рода подведением итогов в области развития отечественной дравидологии, достигшей к началу XXI в. значительных успехов.

Настоящий том является 19-м в рамках издания «Языки мира». Научное редактирование и техническое оформление тома осуществлялось Е.Б. Маркус, общее руководство проектом — А.А. Кибриком.

Редакционная коллегия выражает признательность всем, кто участвовал в подготовке тома, в том числе, посмертно, Михаилу Сергеевичу Андронову, консультировавшему проект на начальном этапе. Мы благодарим за финансовую поддержку проекта Российский гуманитарный научный фонд (исследовательский проект № 03-04-00247а, издательский проект № 13-04-16029д) и программу фундаментальных исследований Президиума РАН «Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям» (проект «Ареально-типологическое описание дравидийских языков в контексте южноазиатского языкового ареала»). На заключительном этапе исследовательская работа поддерживалась также грантом Минобрнауки РФ, государственный контракт № 02.740.11.0595.